Кэтрин Каммингс (1995)
Я родилась восемь лет назад, когда мне было пятьдесят два. Не родилась заново, не переродилась... просто родилась. Продолжительный и непростой период созревания, полный боли и радости, достижений и промахов. Я сделала этот шаг, потому что меня к этому подтолкнули, но даже если бы и нет - все равно я бы сделала его, рано или поздно.
Неудивительно, что я сделала своим символом бабочку. Я вылупилась из тесного кокона мужественности, чтобы стать женщиной, которой всегда была, несмотря на годы отрицания, сублимации, когда я избегала этого факта. Иногда друзья говорят, что бабочка - это неподходящий для меня символ, она слишком хрупкая, нежная (и красивая?). Я всегда отвечаю, что у моей бабочки есть зубы и когти, а также умение ими пользоваться. Я думала, что этот причудливый образ создала я, пока кто-то не прислал мне газетную статью о южноамериканской хищной бабочке, которая охотится на муравьев. Природа всегда смеется последней.
Но становиться женщиной без детства и юности нелегко. Всегда кажется, что чего-то не хватает, и сознание пытается компенсировать это, порой странным образом.
Иногда, не желая никого обманывать, я ловлю себя на том, что говорю "когда я была маленькой девочкой, я:", и я сдерживаю себя, и понимаю, что это ложное воспоминание было сконструировано из моего знания о детстве других женщин, или из историй о детстве из книг моей сестры, а также из-за моего стремления - с самого детства - быть женщиной. Во мне всегда было глубокое, подспудное желание полной, жизни, но полная жизнь - это то, чего у меня никогда не будет. В чем мне очень повезло - так это в том, что мое детство я провела в других странах, следуя по всему свету за своим отцом, мореплавателем.
Спустя какое-то время, я начала собственные исследования и путешествия. В любом аспекте моей жизни множество пробелов, по всему свету у меня есть группы друзей, они все знали меня в разные периоды моей жизни, но никогда не встретятся между собой. Приходить в гости сейчас - это выходить в окно, на кучу обрывков и обломков прежней жизни... Мои школьные друзья, мои университетские приятели, мои флотские товарищи, мои коллеги, мои сетевые знакомые: Может быть, однажды я увижу их, как бисеринки смолы, в которых смутно виднеются насекомые, листики папоротника, и дождинки моей жизни.
Тяжелее всего - без юности. Это должно было бы стать периодом моего обучения. Годы исследования сексуальности и фасонов причесок; моды и феминизма; музыки и мужчин; смесь тоски по беззаботности детства и нетерпеливого ожидания взрослых приключений.... Годы для сравнения записок с подружками, экспериментов, перешептываний в уголках, сговоров и тайн. Годы для того, чтобы слушать старших, будто бы насмехаясь и пренебрегая их советами, однако сохраняя эту мудрость на будущее.
Этот недостаток юности, возможно - причина того, что первые несколько месяцев моей жизни в качестве женщины были наполнены отчаянными попытками угнаться за всем, чего я никогда не знала, и испытать все, что я упустила. Иногда для описания этой фазы в жизни транссексуалов используют выражение "юность на быстрой перемотке", и это похоже на правду. За несколько месяцев я нахваталась различных знаний о прическах, макияже, моде, сексуальном поведении и социальном положении, которые другие женщины приобретают в юности, даже не осознавая этого. 
Конечно, я совершала ошибки. Мне уже было за пятьдесят, но отчаянно желала прочувствовать годы познания, которых у меня никогда не было. Мои усилия по "быстрой перемотке" вылились в одежду и макияж, неподобающие моему возрасту и положению. Слишком высокие каблуки, слишком узкие юбки, слишком глубокое декольте.
Мне следовало бы лучше знать. Если б я могла, я бы покраснела. Не могу краснеть? Ну, я просто не краснею. Может быть, это из-за долгих лет самоконтроля, которые приучили меня жить двумя жизнями попеременно, и не делать неподходящих жестов, не отвечать на "не то" имя, если я слышала его на публике. Эти годы, когда я жила между полами, сублимируя свое желание быть женщиной, играя в женщину с теми друзьями, которые принимали это. Но совершенно точно - я могу плакать. Сорок лет я не плакала, но теперь я не выдерживаю, и рыдаю, мучительно, до икоты, над своими личными неприятностями; над несчастьем друга; над сентиментальной музыкой. Должно быть, это гормоны. Любая транссексуалка, которую спрашивают о причинах странного поведения, отвечает - "Это все гормоны:".
Два года я жила женщиной в пробном режиме, заново училась ходить, говорить, двигаться, жестикулировать: как жертва какого-нибудь ужасного происшествия, которая должна заново учиться жить; или жертва амнезии, которая усердно выучивает заново то, что когда-то прекрасно знала, копается в энциклопедии и может ответить на любой вопрос в пределах "A-В". На следующей неделе она узнает то, что находится от "A" до "Д".
Учиться жить в половой роли все равно, что учить язык. Если ты делаешь это с детства, это легко, но если начинаешь уже в зрелом возрасте, нужно разучиваться, также как и учиться тысячам новых вещей. В каком-то смысле я была жертвой несчастного случая. Я родилась с хромосомами XY, но какой-то гормональный всплеск во время беременности (последняя теория, объясняющая причины транссексуализма) породил потребность быть женщиной в самых глубоких слоях моей психики.
В течение моего переходного периода между началом новой жизни и принесения моего тела в жертву ножу хирурга, мне помогало участие и понимание местного сообщества, профессионального сообщества и всего общества в целом. Меня подвела только моя семья, и это продемонстрировало действие закона перспективы: чем ближе ты к объекту, тем он кажется больше. Они теряли больше всех, и, возможно, больше всех чувствовали себя "обманутыми" этим моим отклонением, которое присутствовало во мне с рождения, которое я подавляла и сублимировала ради других две трети моей жизни. Потеря моей жены и двух из трех моих дочерей было трагическим опытом, но альтернативой было самоубийство, и я не могу рассматривать это как хороший выход из положения, ни со своей стороны, ни с их. Предупреждаю: голосования я не проводила.
Постепенно я набиралась опыта. Я одевалась более подходящим образом, прекратила закупаться в магазинах, торгующих подержанными вещами, и поняла, что в повседневной жизни пятиминутный макияж лучше, чем двухчасовое накрашивание. Если у меня нет причин принарядиться, я ношу свитера и джинсы, туфли на низком каблуке, как и другие женщины, которых я знаю, и я чувствую, что вхожу в общество подходящим образом, и более комфортным образом - комфортным как для меня, так и для общества.
И, также постепенно, я стала более женственной в физическом смысле. Терапия по замещению гормонов изменила меня. Кожа стала мягче, там, где раньше были кости и углы, появились округлости. У некоторых транссексуалов возникают проблемы с этой терапией, они жалуются на побочные эффекты: головные боли, тошнота, спазмы. У меня не возникало никаких побочных эффектов. Хотя основные эффекты - были, и еще какие.
Прошло два года, и я пришла в частный госпиталь Сент-Дэвис, чтобы обрести основания для того, чтобы иметь паспорт с буквой "Ж" в графе "пол", "необратимая хирургия по перемене пола". Сделала ли операция меня женщиной?
Нет
Я всегда была женщиной. Но все мы живем глубоко внутри себя, и я, со своими XY хромосомами, никогда не узнаю, является ли мое самоощущение себя женщиной таким же, как у женщин с хромосомами XX, или женщин с хромосомами XXY (Синдром Клайнфелтера), или с хромосомами XXXY (Кэролайн Косси). Но операция по крайней мере, сделала меня более женственной с виду. Я могу пойти на пляж, не предпринимая никаких болезненных действий, чтобы скрыть нежелательные детали своей анатомии, я могу присоединиться к женщинам в комнатах для переодевания при спортзалах без малейшего колебания или смущения.
Что такое женщина? На этот вопрос непросто ответить, так как существуют социальные, правовые, грамматические определения, которые с каждым днем меняются. Слово это не принадлежит никому, и может использоваться двадцатью людьми в двадцати разных значениях. Недавно, на заседании Федерального Суда, судья Локхарт заявила: "По-моему, лицо, подвергшееся операции по перемене пола с мужского на женский, является женщиной, а если операция была проведена с женского пола на мужской, лицо является мужчиной."
Ура судье Локхарт! Ее утверждение - не закон, но тем не менее авторитетное мнение, на которое можно ссылаться в будущем, когда будет нужно определить пол транссексуала. И это - вызов, брошенный судье Ормрод, Судье по делу Корбетта против Корбетта, о котором я скажу ниже.
Меня, как я уже говорила, поддерживали различные сообщества, но изменилось ли то, как видят меня друзья и коллеги? Обращаются ли люди со мной теперь иначе, когда я в женской личности? Попирается ли мое мнение мужчинами? Преследуют ли меня незнакомцы? Стала ли я слабее, чем раньше, и разве мое умение водить машину ухудшилось, изменились литературные вкусы? В некоторых случаях происходит именно так, хотя моя бабочка бы в таких случаях начала показывать свои когти и зубы. Однако, меня огорчило то, что я не видела проявлений социальной несправедливости раньше, когда я была по другую сторону полового барьера. До моего превращения я считала, что на равных основаниях общаюсь с мужчинами и женщинами, а сейчас я понимаю, что мой взор был затуманен тестостероном, и некоторые проявления моего поведения были покровительственными. Теперь я пытаюсь исправить это, присоединяясь к движению за равенство женщин, против отношения к женщинам как к прислуге, игрушке или украшению.
Странно, что некоторые из тех, кто должен был бы быть заинтересован в улучшении положения женщин, похоже, предпочитают сохранить существующее положение дел.
Я ходила к логопеду, потому что устала от того, что по телефону меня называют "Сэр", и она объяснила, что дело было не просто в высоте, тембре голоса и словаре, но также в модуляциях голоса. "Женщина" - объяснила она - "заканчивает предложения плавным повышением тона". Я едва могла поверить своим ушам. Не только потому, что это повышение тона появилось не так давно (его почти не было, когда я уезжала в Соединенные Штаты в 1968, но оно прочно обосновалось в школах, когда я вернулась в 1973), но и потому, что именно с этой голосовой особенностью я боролась у своих дочерей. Это повышение тона для меня звучало как потребность в одобрении и подтверждении: пробная попытка обратиться, которая ищет одобрения к выражению мнения. "Прекратите задавать мне вопросы" - говорила я своим дочерям - "утверждайте!"
Вдобавок, я сказала своему логопеду, что не собираюсь становиться женщиной, которой нужно разрешение на то, чтобы иметь мнение. Я буду женщиной, которая утверждает, и не буду постоянно повышать тон. И я добавлю, что такой интонации нет у женщин, которыми я восхищаюсь, сильных и успешных женщин. Так что мы с логопедом договорились на том, что мы поднимем высоту моего голоса с 90Гц (мужская высота) до 150 Гц (высота между мужской и женской), и будем работать над тембром (мне сказали "говорить из-за маски лица"), и будем делать некоторые изменения в моем словаре. Язык мужчин и женщин немного различается. Я даже согласилась работать над интонацией, понимая справедливость утверждения, что в разговоре женщин куда больше "светотени", чем в монотонной речи мужчин.
Сейчас я чувствую, как воспоминания и привычки мужского периода постепенно перекрываются новыми ощущениями, чувствами, отношениями, так что моя вторая личность становится моей первой личностью, и мое прежнее существование становится нечетким настолько, что мне требуется достаточно сильно сосредоточиться, чтобы восстановить его: как бесформенные сны, которые мы так пытаемся увидеть ясно, и которые всегда уходят из нашего поля зрения. Я знаю, что в моей прежней жизни был кто-то, кто все еще любил свою бывшую жену, и отчаянно тосковал по детям, но восприятие и эмоции моей женской личности начинают закрывать собой размытые воспоминания моей мужской личности, и приобретать цвета и четкость настоящего момента. Моя женская сущность становилась реальностью, моя мужская - воспоминанием.
Поспешное и недалекое суждение: мужчина меняет пол, чтобы заниматься любовью с мужчинами. Существуют всевозможные дурацкие теории, которые вешают на транссексуалов ярлык гомосексуалистов, просто потому, что люди неспособны принять этот факт как он есть, просто принять факт перемены пола! Поскольку многие, даже можно сказать, большинство, транссексуалов с детства осознают отвращение к своему полу, это утверждение выглядит притянутым за уши. То, что четырехлетний ребенок может в достаточной степени осознавать смысл сексуальности и разницу между полами, чтобы маниакально следовать по пути, который позволит ему после перемены пола заниматься любовью со своим полом - тоже достаточно недалекое утверждение.
К несчастью, одним из тех, кто разделял это мнение о транссексуалах, был судья Ормрод, председательствовавший на процессе Корбетт против Корбетта в 1969 году, в котором муж Эйприл Эшли, Артур Корбетт, подавал иск об аннулировании брака на том основании, что Эйприл Эшли была по рождению мужчиной. Это было первое в истории британского суда рассмотрение дела о праве транссексуалов вступать в брак. Ормрод постановил, что Эйприл Эшли была мужчиной, несмотря на перемену пола, и дело Корбетт против Корбетта отбрасывало тень на британское и австралийское законодательство вплоть до современности. ever since. Последние письма от Ормрода австралийскому юристу об изучении места транссексуалов в обществе показали совершенное непонимание Ормродом феномена отвращения к своему полу (дисфории), когда он невнятно рассуждает о том, насколько приятен анальный секс и задается вопросом о том, что всякий пожелал бы иметь вагину, чтобы заниматься сексом.
Когда я читал эти письма, меня просто трясло, и я написал небольшую серию комментариев своему знакомому юристу. Очень немногие из нас осуществляют перемену пола для того, чтобы лечь в постель с мужчиной. Мы меняем пол для своего душевного спокойствия, и мысль об анальном сексе покажется многим из нас отвратительной. Мысль прожить жизнь с мужскими гениталиями несносна почти для всех. Как можно это вынести: смотреть на себя каждый день, на половинчатые пародии на человека, женщин выше пояса, мужчин ниже пояса? Ну так, что насчет моей собственной сексуальности? Я - то, что я называю "транссексуалки второй волны": тот, кто боролся со своим отвращением к собственному полу, и пытался жить так, как хотели другие. Треть своей жизни я жила ради родителей. Затем я женилась (думая, что это может помочь мне справиться со своим желанием быть женщиной), воспитала трех прекрасных дочерей и наконец сдалась своей потребности быть женщиной, раз и навсегда.
"Транссексуалки первой волны", как Эйприл Эшли и Кэролайн Косси, перешли границу пола гораздо моложе, и прожили почти всю свою взрослую жизнь женщинами (я надеюсь, транссексуалы, ставшие из женщин - мужчинами, простят то,что я говорю в основном о своей ситуации. Это очень сложно: составить каждое предложение так, чтобы описать обе стороны). Чаще всего хотят секса с мужчинами "транссексуалы первой волны". Те, кто старше, обычно не меняют своей изначальной сексуальной ориентации. Иногда я говорю, что мой хирург сделал меня лесбиянкой.
Хирургическое вмешательство не изменило моих чувств по отношению к семье. Я бы вернулась к своей жене почти на любых условиях: как любовница, как лучшая подруга, как соседка по комнате: Но ее отвращение ко мне было таким, что она сначала развелась со мной, а потом потребовала аннулировать наш брак. Аннулирование брака - это отдельная история. Я полагал, что Католическая.
Церковь пошла в двадцатый век с большим пониманием человеческой души, но Католический суд, который регулировал наше аннулирование брака, проявил жестокость, нечестность и скрытность, как испанская инквизиция. Были допрошены свидетели, но их показания не показывали сторонам развода, так что нельзя было ни к чему придраться, мне не было позволено выслушать обсуждения, хотя я просила об этом. Все показания в суде были записаны без авторства, так что по сути, они анонимные.
Мне позволили увидеть суд только после того, как Трибунал высказался и постановил аннулирование брака, а моя апелляция против этого решения была отклонена. На процессе было много лжи, много не относящегося к делу, включая свидетельство неустановленного лица о том, что, когда я переодевалась в женскую одежду, я стремилась стать привлекательной для мужчин. Явная ложь. Высказывалось предположение, что у меня 135 пар туфель, делая из меня какую-то Имельду Маркос! Еще одна ложь, но даже если бы это было правдой, какое это имеет отношение к моменту заключения нашего брака, единственному, что должно волновать судей во время процесса об аннулировании брака?
Основанием для аннулирования брака послужило то, что я продемонстрировала Огромный Недостаток Благоразумия в браке. Если эти слова вообще хоть что-то значат, то подразумевается, что когда я давала брачный обет, мне нужно было предвидеть, что двадцать три года спустя обстоятельства заставят меня расторгнуть брак и прибегнуть к перемене пола. Как недальновидно с моей стороны не предвидеть это! К тому же, мои попытки обратиться к юристам, которые занимаются вопросами нарушения прав человека, чтобы они взялись за защиту моих прав перед Католической Церковью, были безуспешны. Мне не отвечали на письма и звонки. Вряд ли они бежали в страхе только от того, что я просила их предъявить иск Папе римскому, да? Даже у моей бабочки зубы острее, чем у них.
Я уже говорила, что дисфория - это медицинский термин (а если нет, то почему это лечат профессиональные медики: психиатры и хирурги?). Однако, до сих пор все считают, что мы добровольно выбираем всю эту боль и все эти расходы; как если бы перемена пола была прихотью, хобби или сексуальным извращением. Я попала в чистилище любви. Я все еще люблю свою жену, все еще тоскую по детям. Одна из дочерей осталась со мной. Две других не хотят меня знать. Пять лет я сторонилась секса, несмотря ни на что, надеясь, что однажды моя жена проснется с чувством того, что я заслуживаю ее, и вернется ко мне. Мои надежды были разрушены тем, что она вышла замуж за католика, который был инициатором процесса аннулирования нашего с ней брака.
К тому же, хотя я делала перемену пола не для того, чтобы заниматься сексом с мужчиной, или мужчинами, я никогда не отрицала самой возможности. Я совершенно не представляю, какие изменения в моем либидо произвела терапия гормонами, и также я не знала, какие именно изменения произойдут в моей социальной и физиологической жизни. Так что я не исключаю возможности, что однажды появится мой прекрасный принц, и вскружит мне голову, как юной деве. Ближе всего к этому я была, когда в книжном магазине со мной поздоровался молодой человек, техник "Телеком", который мне в сыновья годился, и он спросил меня, чем я собираюсь заняться сегодня вечером. Я была очень привлекательно одета в свободную блузку, прямую юбку и высокие каблуки (в мой период "быстрой перемотки"), но я пробормотала, что собираюсь вернуться к работе и обратилась в бегство, несмотря на юбку и каблуки.
Затем однажды я поближе взглянула на свою пустую эмоциональную жизнь, приняла тот факт, что моя жена никогда не вернется ко мне, даже если ее жалкий муж каким-то образом отойдет от дел, и хватит мне хандрить и думать об оставшейся жизни. Больше не стоит отвергать идею о новом партнере. Стоило мне принять это решение, как в мою жизнь начал входить один человек, чудесным образом, чередой совпадений, над которыми посмеялись бы, будь это в театральной постановке, как над вульгарным использованием "бога из машины". Я обнаружила себя в компании образованной, остроумной, обаятельной и прекрасной женщины, которая разделяла мои литературные вкусы и наслаждалась моим обществом. Через несколько недель я призналась ей в любви, и, хотя ее шокировала моя прямота, у нее хватило благородства отнестись ко мне серьезно (до встречи со мной она не была лесбиянкой), и у нас начались близкие и нежные отношения, которые длились год. Они могли бы длиться дольше, но однажды она вспомнила о своей гетеросексуальности, и мы расстались, со слезами, но и с симпатией, и мы остались близкими подругами. Я все еще не думала, что я лесбиянка, и меня волновало сначала найти партнера, и уже потом смотреть, какого он пола. Я никогда не была помешана на сексе. Для меня гораздо приятнее вкусная еда и дружеская беседа, чем секс.
Еще у меня был короткий роман с транссексуалом до операции, во время моей поездки по Соединенным Штатам. Это превратилось в односторонние отношения и сошло на нет, когда мы расстались, хотя я никогда не хотела быть партнером на неделю. Я слышу как Фред Найл кричит "Ага! Так она признала свою гомосексуальность! Упс! Я хотел сказать - ОН признал свою гомосексуальность!"
Извини, Фред. Насколько мне известно, мой партнер в Штатах - женщина, также, как и я была женщиной задолго, очень задолго до хирургии, так что скорее всего я скажу, что мы обе - лесбиянки. Но я уверена, что это сработает, Фред. В конце концов, проклятие есть проклятие. Если в это верить. Когда я вернулась в Австралию, отвергнутая американским партнером, у меня начали устанавливаться все более близкие отношения с прекрасной женщиной до-операции, которая разделяла многие из моих интересов, в том числе интерес к писательскому ремеслу. Она автор множества книг, у нее независимый, смелый дух и физическая красота. Между нами есть разница в возрасте, но во всех моих отношениях после женитьбы была разница в личностях, и поскольку я собираюсь жить вечно, разница в возрасте едва ли играет роль.
Моя возлюбленная подвергается жестоким нападкам со стороны своей семьи, считают меня чем-то вроде Свенгали (злобного гипнотезера), кладущего своего партнера на хирургический стол, и просто не замечают того простого факта, что я бы никогда с ней не познакомилась, если бы она сама не пришла в клинику.
Моя жизнь продолжается. Я написала автобиографию (и я с гордостью могу сказать, что она получила премию в номинации Права Человека на Нон-Фикшн 1992), а с тех пор произошло столько всего, что я чувствую необходимость добавить туда длинный эпилог, прежде чем снова издавать ее. Я заканчивала свою книгу в полной уверенности, что никогда снова не полюблю. Как же я ошибалась! Я открыла для себя Интернет, и сейчас общаюсь с сотнями образованных, красноречивых транссексуалов и трансгендеров в нескольких странах. От них я узнала массу всего, так как я начинала свой нелегкий путь трансформации одна, формируя собственное мнение, принимая осуждение от медиков так, как будто они и в самом деле что-то знали. Я во многом изменила свои взгляды с тех пор, как написала свою автобиографию, и, возможно, буду менять их и в дальнейшем. Что мне стало ясно, так это то, что Австралия находится на нижней ступени развития в том, что касается прав транссексуалов - как в юридическом смысле, так и прав человека.
Мы все еще следуем по пути дела Корбетт против Корбетта, игнорируя множественные нападки здравомыслящих представителей юридической профессии на узколобый фанатизм судьи Ормрода. И мы никак не можем понять, что главный вопрос - не "почему транссексуалам должны быть даны такие же права, как всем остальным?", но "почему им не должны быть даны такие же права, как всем остальным?". Кто пострадает от того, что нам разрешат вступать в брак в том гендере, который мы выбираем? Кто пострадает от того, что в соответствии с изменениями нашей личности изменятся наши документы? Гнет религии давит на законы, выдуманные боязливыми кочевниками Средней Азии, которые боялись грозы и землетрясений три тысячи лет назад, и у нас не хватает духу разрушить суеверия, которые не имеют никакого отношения к современным общественным нормам.
Как женщина XY я делаю что могу. Я пишу письма политическим деятелям. Я выступаю на конференциях по вопросам пола. Я пишу статьи. Меня нельзя сбрасывать со счетов. Вряд ли я добьюсь каких-то значительных изменений в течение моей жизни, но надо же с чего-то начать. Хирургии по перемене пола всего пятдесят лет (первой успешной операцией, сведения о которой появились в печати, была операция Кристин Йоргенсен, в 1952 г.). С тех пор в признании юридических прав и прав человека у трансгендеров был сделан большой шаг вперед, особенно в Голландии, с некоторых скандинавских странах и кое-где в Соединенных Штатах и Канаде. Почему Австралия осталась позади? Я знаю, что либералы обвиняют Национальную Партию, но дело не может быть только в этом. Почему широкие шляпы и узкие лбы должны вредить невинной группе в обществе, которая ничего не хочет, кроме как жить своей собственной жизнью? Есть и хорошие люди (как мои друзья-юристы), которые работают над более человечным отношением к транссексуалам в Австралии. Если повезет, этот отчет о недолгой жизни и неожиданной любви женщины XY может донести информацию до еще нескольких людей, как это было в случае с моей предыдущей автобиографией.
Для меня это были значимые восемь лет, с тех пор как я написала моим коллегам в университете, где я работала, и рассказала им о том, что я намереваюсь сделать со своей жизнью, или с тем, что от нее осталось. Это было настолько рискованно, что иногда я говорила друзьям, что у меня появляются мысли о возвращении назад другим путем I have a mind to go back the other way, просто из интереса, из желания бросить вызов. Ну: может быть, и нет. Одного раза вполне достаточно.
